Одна феечка так и не поняла разницу между че-геварой и че-бурашкой

Сентябрь 28, 2012
"Одна феечка так и не поняла разницу между че-геварой и че-бурашкой"
Есть огромное количество персонажей, пришедших к нам из книг. Яйцеголовые пишут, что некогда были устные предания, но сама память о них стёрлась, и только обломки ископаемых слов напоминает о них. Персонажи эти одноранговые, различаются они только эстетически.
Есть сидящий на седьмом, видимо, небе, Иисус Христос, есть его друг Гавриил - небом, надо думать, пониже, есть живущая на дереве Галадриэль, есть Карлсон, который живёт на крыше, Шалтай-Болтай, сидевший на стене, Колобок, выпрыгнувший из печки. У меня они все проходят по категории "прикольные тварюшки", причём в приведённом списке лидирует с заметным отрывом забавный Карлсон, а за ним идут Шалтай-Болтай и Колобок. Я готов поверить, что почитатели Толкина поднимут повыше Галадриэль, а любители Пушкина - Гавриила (который должен быть по гроб жизни обязан поэту за то, что вообще попал в эту компанию), но мне трудно представить того, кто заинтересуется скучным богом.
Людей, испытывающих сильное чувство к литературному персонажу, я не понимаю и интереса к ним не испытываю - их дело по части психиатров и психотерапевтов, каковым я не являюсь. Определяющим может служить старый анекдот: грузина спрашивают, любит ли он помидоры. На что тот несколько удивлённо отвечает: "Есть - да, а так - нет".
Прикольные боги, тем не менее, есть, и людей, забавляющихся описанием поведения Сусаноо-но-микото, Лаиэ-и-ка-ваи, Хун-Ахпу и Шбаланке, или более близкого Локи я понимаю.

Людей, который просто выбирают гражданина Иисуса (ака Аллах, ака Кришна ака... - море их) я не понимаю. Чем больше я думаю, как выразить отношение к ним, тем больше они походят на голубых. И те, и другие имеют ядро бедолаг, которые имеют серьёзную особенность на уровне физиологии - им естественна соответствующая склонность. Таковых процентов 5 от популяции (точная оценка не в моих силах). Остальные подобны примкнувшему Шепилову: им это не надо. Часть безразлична, и они легко принимают и ту, и другую сторону, и вполне могли бы быть время от времени атеистами. Часть следует за конъюнктурным течением в надежде получить преимущество. Часть плохо воспитана и не умеет вести себя, но ведётся за кем ни попадя.
Однако на уровне личном вера - изъян незначительный, второго порядка малости. Если человек попал в незлые три четверти, если он воспитан и умён, то вера на него особо не влияет, и пройдёт много времени, прежде чем она его подточит. Плохой человек испортится быстро и с радостью, но тут опять источник - его собственные дефекты.
Подтверждением оказывается внутреннее ощущение. В СССР верующие вызывали моё уважение: было ясно, что их очень допекло и им крайне это надо; такое же отношение я испытываю в настоящее время к некоторому другу, который справляется со своей серьёзной проблемой таким образом. Однако сейчас в основном они вызывают антипатию.
Однако религия - это мировоззрение, т.е. - модель мира. С этой точки зрения полезно держать в загашнике полдюжины религий, применяя их, подобно отвёрткам, в разных ситуациях. Иной раз погрустить с христианами, другой - поплясать с суфиями, третий - сделать морду кирпичом с буддистами, четвёртый - осторожно замолчать, словно рядом айыы и абаасы.

Наибольшие претензии церковь - любая - вызывает в социальном плане. Она эффективно разрушает рациональность, внедряя в разум принципиальные противоречия. Конечно, рациональность - не абсолют, я читал и Гегеля и Геллнера (и не слишком удивлялся), но с ней намного лучше, чем без неё. Во вторых, религия делит людей и создаёт врагов. Этот процесс очень чёток, неизбежен, ясно поставлен и сильнейшим образом подкрепляется грумингом на соответствующих собраниях: насколько я слышу от друзей об их церковной деятельности, она непременно включает приятное общение в приятной компании. Такое занятие я знаю, видел его много раз - и на эзотерической практике танцев народов мира, и в собраниях социоников. Занятие это милейшее, участники добры друг к другу и стараются ничем не задеть - собственно, это их основная функция, те, кто этого не может, просто не удерживается. Так создаётся общность, ощущающая себя противопоставленной другим - врагам. Результаты легко прочитать в новостях, практически каждый день.
Исторически церковь в виде социального института может быть полезна в тех случаях, когда государство не справляется с массой обездоленных. Однако функционально она подобна морфию: под рукой держать стоит, но использовать без большой нужды - нет.

К чему это? Как я уже говорил, чтобы ясно выразить эту незатейливую мысль; чтобы читатели понимали, куда они попали; чтобы потенциальные спорщики понимали, на какой платформе придётся говорить.

П.С. Если кого-то интересует, есть ли бог на небе, то он может расслабиться. Нет ни малейших свидетельств его существования; всё, чем мы занимаемся, прекрасно существует без этой гипотезы. Более того, вписать её в наши представления о мире весьма непросто. Однако как правило бог декларируется как всемогущий, а таковой по определению спрятаться может при любых заданных начальных условиях. Поэтому только бритва францисканца Оккама позволяет отрезать эту часть мыслей и не беспокоиться о том.