Серийный каменщик (по мотивам Зюскинда)

Сентябрь 15, 2006
04:14 pm: Серийный каменщик (по мотивам Зюскинда)
(разочаровал меня Парфюмер)
Однажды в Лиссабоне - это такой всем известный город, людей в нём много; расположен он не в Германии - ни в коем случае! - родился малыш Ликейрош. Мама у него была плохая, настолько, что мне даже не выдумать, какая. Она даже в буфете бутерброды резала! Вот какая. Она резала их, резала, и вдруг родила. Такое с ней и раньше случалось, так что она собиралась резать их и дальше, но неожиданно и громогласно упала, за что её тут же повесили, поскольку она призналась, что и дальше собиралась резать бутерброды. Родителей у неё вообще никогда не было - они были такие плохие, что умерли задолго до её рождения.
Маленький Ликейрош с детства имел чёрное сердце, чёрные мысли, чёрную кожу - ах, да, напротив, кожа была абсолютно бесцветная, отчего его все не любили. В детском саду его били, над ним издевались, а он, как злобное животное, никогда не отвечал обидчикам. Напротив, он старался уйти от них в себя - вот какой он был отвратительный! В себе он любил строить пирамиды, и всё время ставил одни предметы на другие - и они никогда не падали. Он ставил друг на друга камешки, палочки, комочки земли и глины, коробки, книжки, спички, цветы, ботинки, шляпы, кошек, собак и ещё две страницы предметов. Однажды он поставил в столовой друг на друга два блюдца - ребром на ребро - после чего его отдали в школу-интернат для слабоумных.
Он по прежнему игнорировал многочисленных обидчиков, а зло таилось в нём, подобно помеси гиены и черепахи. Когда он закончил школу и ПТУ, его взяли каменщиком, и не было на всём свете каменщика, который лучше и ровнее ставил бы кирпичи. Его заставляли работать с утра и до рассвета, причём кирпичи ему приходилось самому носить на самый верх, а потом укладывать, но он работал в поте лица не покладая рук, и всё ему удавалось. Так этот злобный и мерзкий парень рос и рос, и однажды ему дали день отгула. Он пошёл гулять по городу и наткнулся на Голдинга, строящего шпиль, и уломал нанять его. Строил Ликейрош отлично, но Голдинга беспокоило то, что он не использовал ни отвеса, ни угольника, и Ликейрош был рассчитан. Поскольку про Голдинга вы отсюда больше ничего не узнаете, то я скажу, что после Ликейроша тот нанял хороших каменщиков; однако они, увидев потрясающе ровную кладку, запросили такую плату, что Голдинг, запустив пару раз руку в кошелёк, рассчитал и их. На смену им пришли каменщики подешевле, но и поплоше; потом ещё поплоше, поскольку Голдингу понравилось экономить. В результате шпиль рухнул, а показания Голдинга в суде оказались настолько удачными, что он, недолго думая, издал их. Книга "The Spire" по сей день популярна, хотя версия событий в ней существенно иная, а про Ликейроша Голдинг и вовсе не счёл нужным упомянуть.
Ликейрош же пошёл по Европе, неся рюкзак, чёрное сердце и вообще всё чёрное. Зло всё росло в нём, не находя ни малейшего выхода, но жило внутри, уподобляя его акуле, скрещенной с клопом. Он легко находил работу, потому что, как гастарбайтер, никогда не заламывал цены и хорошо трудился. Все любили его за обходительность и быстро увольняли, поскольку законодательство не позволяло им пользоваться его услугами.
Однажды, когда Ликейрош достраивал аквапарк в Коимбре, город облетела страшная весть: наутро после Иванова дня в пяти милях за городом среди крапивы был обнаружен аккуратный штабель из 173 девиц, одна страшнее другой. Там были кривые и одноногие, синие чулки и слишком далеко зашедшие в следовании худосочной моде жерди. Медицинское освидетельствование показало, что все они оставались девственницами.
Поскольку в городе был один чужак, да и аквапарк подходил к концу, за которым должна была последовать зарплата и премия, сомнений в авторстве не оставалось. Когда Ликейроша спросили (с применением испанского сапога, дыбы и других подручных средств), он всё признал, хотя выдумать повод не смог.
Он был приговорён к страшной казни, но в ночь перед ней группа горожан открыла темницу и вывела Ликейроша за город. Там ему дали пинка и сказали, что хотя идея неплоха, но спасибо ему в любом случае не скажут, был ли он тем убийцей или нет, а в следующий раз точно повесят; пока же отпускают за недостатком улик. В городе объявили, что с нечестивцем расправились небеса, так что и следа от него не осталось, по поводу чего в городе продлевается на вторую ночь оргия. Горожан устроил такой исход.
В конце концов он вернулся в свой Лиссабон и зашёл на кладбище, где местные бомжики накормили его супом из бомж-пакета, от чего он скончался в долгих и страшных мучениях. Бомжики, страшась полиции, прибрав его немногие вещи, понемногу расчленили тело и распихали по могилкам - кладбище, как-никак.
И над миром разлились Покой и Справедливость